Национализм и демократия

Андрей Г. Борцов (Warrax)   http://warrax.net/nnrs/nn06.html

Демократия — это власть большинства, и любая другая трактовка заведомо не верна.

Если некой нации в стране — большинство, то национализм автоматически становится демократичен. Просто по определению термина. Власть большинства. Народовластие.

Но в современности под «демократией» понимается именно либеральная демократия. А она обладает специфичной особенностью — это именно что власть меньшинств. В либеральной демократии воля большинства и способность избранных представителей осуществлять власть ограничены во имя «прав меньшинства».

Руководитель Комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести Общественной палаты РФ Николая Сванидзе: "... Все думают, что демократия — это приоритет прав большинства. Нет, демократия — это уважение к правам меньшинства.» Обосновывать это пытаются обычно в виде «меньшинство должно иметь право высказываться, чтобы иметь возможность продвинуть идеи, до которых не додумалось большинство». Логично. Но никто и не запрещает высказываться, кроме совсем уж криминальных идей (и то — скажем, пропаганда за легализацию наркотиков вполне обычна)! Однако эта вполне резонная свобода высказываний незаметно подменяется так называемой отрицательной дискриминацией — то, что может позволить себе представитель меньшинства по отношению к большинству с минимальными последствиями, строго карается в случае аналогичного поступка представителя большинства по отношению к кому-либо, принадлежащего к меньшинству. Проще говоря: у преступника нет национальности, но она тут же появляется, если тот же индивид — жертва и принадлежит к национальному меньшинству. Нагляднейший пример: уже не первый год пропагандисты гомосексуализма в России пытаются провести «парад гордости» в Москве (никто, кстати, не подскажет, чем там гордиться-то?). Общество уверенно и массово отвергает такое мероприятие, причем в этом вопросе объединяются все и коммунисты, и сторонники капитализма, и православные, и атеисты…подавляющее большинство, никаких сомнений,  кроме отъявленных либералов. Однако с точки зрения либеральной демократии демократично именно разрешить «парад» и охранять его от разъяренного народа.
Собственно говоря, такие «парады гордости» — это именно индикатор, указывающий на то, что страна сдалась перед либеральными «общечеловеческими ценностями».

Итак:

1. истинная демократия — это народовластие, национализм государствообразующей нации.

2. либеральная демократия — это власть профессиональных «меньшинств», которая несовместима с национализмом.

Русские вместе с субэтносами составляют 82.4% населения РФ. Вследствие этого демократично исполнения именно их воли, а не какого-то другого народа; защиты их национальных интересов, а не чьих-то других и т.д. Реплика в сторону на тему: «надо соблюдать права меньшинств!» Тут еще интересен аспект — а о каком именно меньшинстве (или наборе таковых) идет речь? Большинство — оно всегда одно, а вот меньшинств много, причем нередко их интересы противоречат друг другу. Так что ориентация на «права меньшинств» — это лишь манипуляция, и не более того. Выделяются некие «более равные, чем другие» меньшинства, и их интересы ставятся важнее интересов как большинства, так и других меньшинств.

Возьмем не национальную, а социальную плоскость. Кого в стране подавляющее большинство? Трудящихся разных видов. Служащих можно относить к трудящимся, можно выделять в отдельную категорию — все равно бизнесменов гораздо меньше. Доля русских в бизнесе меньше, большинство русских остаются трудящимися. Таким образом, любой националист, защищающий свой народ, автоматически обязан быть социалистом и выступать против капитала. Особенно если учесть, что капитал в современном обществе давно уже приобрел статус транснационального. Большинство населения — это трудящиеся, поэтому демократия должна поддерживать интересы именно трудящихся. Резюме: демократия в России должна поддерживать интересы русских и трудящихся.

«ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО»

Под гражданскими свободами в либеральном обществе понимается именно «свобода от...» Свобода трактуется не как активное участие в политике и т.п., а как отсутствие ограничений и принуждений, вмешательства со стороны государства и других индивидов в сферу собственных интересов граждан. «Что хочу, то и ворочу». Нет, свобода — это вовсе не вседозволенность. Свобода — это возможность развиваться, творить, участвовать в жизни своего народа и страны не формально, а реально — в меру своих сил.

Сейчас многие либералы любят поистерить на тему «отсутствия гражданских свобод» в Советском Союзе. Мол, бюрократия, тоталитаризм… Предположим, вы недовольны действиями своего директора, причем он действительно не прав. Что вы могли сделать в СССР:

1. помимо написания заявлений его непосредственному начальству,

2. можно было действовать также по партийной линии, а

3. нередко — еще и по профсоюзной.

И это работало. Сейчас же такая возможность упразднена в принципе. Альтернативных «вертикалей» нет, начальству, если оно получает прибыль, проблемы работников до лампочки. Государственная официальная партия «Единая Россия» даже не имеет идеи «зачем существуем» и выполняет чисто декоративную функцию «одобрямса». А если еще учесть, что сейчас, в отличие от СССР, потеряв работу, во многих случаях человек становится на грань нищеты (а то и за грань)… Так где было больше свободы?

Ещё. Призывы к «гражданскому обществу» всегда коррелируют с призывами к «правовому государству». Что слушателями обычно воспринимается благосклонно, так как сейчас в РФ творится именно что полное коррупционное беззаконие. И не только коррупционное — просто с этим согласна даже Администрация РФ. Но надо понимать, что это — лозунг именно либеральный, заточенный под Запад. Люди склонны мыслить дихотомиями: мол, если государство не «правовое», то все в нём всенепременно бесправны; если не соблюдается «буква закона» — значит, творится беззаконие. Но это не так! Нельзя же настолько примитизировать действительность!

Здесь следует отметить принципиально разное понимание справедливости русскими и западноевропецами/американцами и соответственно либералами. Для русских понятие справедливости первично, и оно далеко не всегда совпадает с буквой закона. Даже с духом такового — вовсе не обязательно. Ну, сами подумайте — вот примут в Думе какой-нибудь бред или отчетливо вредный закон (им не привыкать), и что —следовать ему с радостью? Мол, это теперь правильно, по закону. Или в каком-то случае закон бессмысленен — что, его соблюдать? А у либералов — именно так. Что законно — по букве! — то и справедливо.  Или, скажем, для русского вполне очевидна корреляция «законопослушный — добрый». Злыми могут быть преступники. У либералов же не только работает «не пойман — не вор», но и «что не запрещено — то разрешено» понимается без каких-либо этических нюансов. Вспомните знаменитую фразу Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме!». С русской точки зрения еще не пойманный, но явный вор — это уже вор, хотя по закону ему еще до этого далеко. С западно-либеральной же — это уважаемый член правового государства, пока приговор еще не оглашен.

Словосочетание «правовое государство» используется прозападно-либеральными деятелями для шельмования текущего устройства государственной власти в России (а, точнее, русского народа). Мол, в России государство не правовое, в отличие от Благословенного Запада.

Под «гражданским обществом» обычно заявляется некая совокупность отношений в сфере экономики, культуры и пр., развивающихся в рамках демократии, причем — важно! — автономно от государства. На самом же деле «гражданское общество» — это условное наименование общества, в котором правят демократия, либерализм, рыночные отношения и вся прочая «свобода от...».

Частная собственность является «краеугольным камнем» гражданского общества. Каждый индивидуум имеет эту частную собственность — свое тело, и в этом смысле все индивидуумы равны. И раз он собственник тела, он может уступать его по контракту любому другому, как рабочую силу. Такой подход соответствует атомарному обществу индивидов, живущих по принципу «человек человеку — волк». Напомню: главнейший принцип либерализма — вовсе не свобода, как обычно это заявляется, а сакральность частной собственности.

Государство в такой трактовке — это некая «фирма», нанимаемая собственниками в целях контроля действий друг друга, чтобы частные собственники не перегрызли друг другу горло. Гражданское общество — это прежде всего механизм взаимного контроля между не доверяющими друг другу частниками и государством. Институт взаимной слежки. Очень наглядно этику «гражданского общества» иллюстрирует то, что в своих трудах Локк старается доказать, что жить в мире выгоднее, чем обманывать и убивать друг друга. Но всё-равно — ежели индивид в таком обществе сочтет, что ограбить/убить все же выгоднее — он это сделает, как только «Левиафан» чуть от него отвернется. Внутренних этических ограничений у либералов - нет.

Важно: «гражданское общество» — это НЕ естественная для белого человека среда. Она была искусственно придумана и внедрена именно с целью разделения общества на собственников и пролетариев.  Речь идет: о разрушении в России общества как такового.  Ведь для повышения производительности (упрощенно говоря) очень важна консолидация членов коллектива, совместная работа, а не оголтелая конкуренция каждого с каждым. Этот парадокс пытается разрешить концепция «гражданского общества». Единственный вариант совместить свободный рынок, общество потребления и т.д. с высокой консолидацией граждан, «горизонтальными связями» и отсутствием «безбилетников» — это внедрить мораль «хозяев и рабов». Мол, эффективные собственники управляют и богатеют, а удел остальных — хорошо работать, тогда им тоже кое-что будет перепадать. Только в этом случае могут одновременно существовать и бизнесмены, ценностью для которых является прибыль, и «горизонтальные связи» между работниками, которые повысят эффективность их труда на благо хозяев. Разумеется, напрямую этот тезис никто из идеологов «горизонтальных связей» не высказывает — такое очевидное неравенство, с двойной моралью, не будет воспринято обществом. Но работа ведется именно в этом направлении. Бизнесу давно уже не нужны государственные институты, он стремится стать даже не меж-, а надгосударственным. Идеал — это транснациональные корпорации, а государства, нации и все такое — это так, для плебса.

Нация должна контролировать чиновников, бизнесменов и т.д. — но при этом нельзя следовать концепции «гражданского общества» — это разрушительно и для нации (общество становится атомарным), и для государства. Вспомните, чем занимаются так называемые Неправительственные Организации, сразу картина прояснится. Впрочем, подскажу: фамилия «Сорос» вам о чем-нибудь говорит? А такой термин, как «правозащитники»? Как именно контролировать бюрократов — это отдельный и непростой вопрос, который невозможно решить отдельно от глобальной реконструкции чиновничьего аппарата. «Здесь не трубы менять надо, а всю систему».

«Гражданское общество» — это заботливо расставленная либералами ловушка, в которую попадать явно не стоит. Особенно России, географические и внутриполитические особенности которой требуют сильной централизованной власти. Еще нигде и никогда в истории не зафиксирован случай, когда свободные, не связанные друг с другом сознательные индивидуумы (эдакие идеальные либералы-демократы) спонтанно сошлись бы вместе, чтобы заключить демократический «социальный контракт» на пустом месте. Всегда им требовалась внешняя упорядочивающая сила.

И ей должен стать национализм. Истинно демократический, русский национальный, а не западно-либеральный.